Тема бюрократии, чиновничьего произвола и беззакония проходит через всё творчество Н. В. Гоголя. С несправедливостью и взяточничеством читатель встречается в повести «Вечера на хуторе близ Диканьки», в «Миргороде» и в комедии «Ревизор», где автор «решился собрать в одну кучу всё дурное в России».

         В поэме «Мёртвые души» эта тема переплетается с экономическим распадом барщинного хозяйства России 40-х годов ХIХ века, его нежизнеспособностью, моральным упадком и духовным разложением.

         Как и степные поместья, губернский город №№, куда приезжает Чичиков, объят глубоким сном. Павел Иванович нашёл, что он «никак не уступал другим губернским городам». Дома, огороженные нескончаемыми деревянными заборами, покрашены безрадостной жёлтой краской; грязные и пыльные улицы, «смытые дождём вывески», чахлый сад, «который состоял из тоненьких дерев», - вот что увидел гоголевский герой.

         Но не пейзаж интересует Чичикова, а «отцы города» - чиновники, люди, получившие полную власть, прозябающие в праздности, тупости, умственном убожестве. Н. В. Гоголь писал: «Идея города — возникшая  до высшей степени пустота. Пустословие. Сплетни, перешедшие пределы, Как всё это возникло из безделья и приняло выражение смешного в высшей степени, как люди неглупые доходят до делания совершенных глупостей».

         Давая характеристику чиновникам, автор поэмы не желает называть никаких имён. Одни у него «тоненькие», одетые по моде, но без гроша в кармане, другие - «толстые» , некрасивые, без наружного блеска. «... волос они на голове не носили ни хохлами, ни буклями, ни на манер «чёрт меня побери», зато в «шкатулках» у них «благодать божия».Меткий эпитет сразу определяет статус этих героев в общественной среде города №№. К «почётным чиновникам» направляет свои стопы Чичиков.

«Сильные мира» сего не страдают неприступностью и подозрительностью к новым для города лицам и безотказно сдаются на лесть. Павел Иванович « в разговорах с сими властителями очень искусно умел польстить каждому. Губернатору намекнул как-то вскользь, что в его губернию въезжаешь как в рай... Полицмейстеру сказал что-то очень лестное насчёт городских будочников; а в разговорах с вице-губернатором и председателем палаты, которые были ещё только статские советники, сказал даже ошибкою два раза: «ваше превосходительство».

         С горькой иронией говорит Н. В. Гоголь о городских сановниках, умевших сохранять внешнюю благопристойность и порядок, действующих тесной корпорацией, охраняющих выгоды и благополучие каждого её члена. Они «жили между собой в ладу», пишет автор «Мёртвых душ», «всё было очень семейственно».

         Возглавлял эту шайку мздоимцев губернатор, имевший орден Анны на шее и ожидавший дальнейших награждений, человек безличный и пустой, находит удовольствие в вышивании по тюлю. «Чудотворец» полицмейстер «был среди граждан совершенно как в родной семье, а в лавки и в гостиный двор наведывался, как в собственную кладовую» и взятки брал так ловко, «что получал вдвое больше доходов противу всех своих предшественников». Чего только у него не было на столе: и белуга, и осётры, и сёмга, и икра паюсная — всё подношения обвешивающих и обманывающих покупателей купцов, глубоко верящих, « что Алексей Иванович «хоть оно и возьмёт, но зато уж никак тебя не выдаст». Оказывается, полицмейстер «успел приобресть совершенную народность», прикрывая тёмные делишки «разбойников» и казнокрадов и предотвращая крестьянские бунты с помощью капитан-исправника, который «пошли только на место себя один картуз свой, то один этот картуз погонит крестьян до самого места их жительства».

         В губернском городе №№ процветают продажность, взяточничество ( один Иван Антонович, «кувшиное рыло», чего стоит!), грабёж государства и населения. Собакевич так характеризует Чичикову чиновников: «Я их всех знаю: это всё мошенники, весь город такой; мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет». Ни одна просьба не рассматривается без взятки. Берут все: и начальники, и их подчинённые. Это знает Павел Иванович, поэтому ( хотя председатель палаты и предупреждает его никому не давать ничего) ловко подсовывает деньги Ивану Антоновичу, которые тот «совершенно не заметил и накрыл тотчас... книгою».

         Жители города невежественны, бездуховны, считаются просвещёнными, если прочитали «Карамзина», «Московские ведомости» или, как почтмейстер, книги мистиков.

         Н. В. Гоголь едко высмеивает пустоту жизни губернского общества, вечную игру в карты, балы, вечеринки, где чиновники сытно и вкусно едят, заводят знакомства с «приятными» и «полезными» людьми, занимаются сплетнями и пересудами. Их не интересуют служебные дела и нужды народа. За «моргуна»-прокурора, который дрожит от страха, боясь за своё беззаконие, и умирает от известия, что Чичиков скупил мёртвые души, «всё делает стряпчий Золотуха, первейший хапуга в мире».

         Автор издевается над «этикетом и множеством приличий самых тонких» дам. «Никогда не говорили они: я высморкалась, я вспотела, Я плюнула, а говорили: я облегчила себе нос, я обошлась посредством платка». Зло и беспощадно смеётся писатель над их презентабельностью, потугами следовать столичной моде, злословием и завистью: «Визитная карточка, будь она писана хоть на трефовой двойке или бубновом тузе, но вещь была очень священная». Узнать первой новость, сплетню, разнести её по городу, подставить ножку своей лучшей приятельнице и при этом сделать сочувственный вид — на это дамы губернского города были большие мастерицы.

         Не отстают от них и мужья, проявляя друг к другу «совершенно бескорыстную подлость». «Дуэли, конечно, между ними не происходило, потому что все были гражданские чиновники, но зато один другому старался напакостить, где было можно, что, как известно, подчас бывает тяжелее всякой дуэли».

         Изображая губернское дворянское общество в его частной жизни и быту, писатель показывает пустоту, бессмысленность, узость и примитивность его интересов, уничтожает чиновников своим разящим смехом, видя в них врагов общественного прогресса, бездельников, губителей страны. А. И. Герцен писал: « Благодаря Гоголю мы, наконец, увидели их («дворянчиков») выходящими из своих дворцов и домов без масок, без прикрас, вечно пьяными и обжирающимися: рабы власти без достоинства и тираны без сострадания своих крепостных...».