Роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» нельзя назвать историческим в полном смысле этого слова. Скорее, это мистерия, где переплетаются реальные, фантастические и метафизические события, существующие параллельно и совмещающиеся в реальном мире.

         Ведущая роль в таком построении произведения принадлежит пейзажу (городу, солнцу, луне, грозе, окружающей природе), насыщенному трагическими нотками, перерастающими в драматические события, которые всё более и более усиливаются и оттеняются резкой сменой света и тьмы.

         Действие в «Мастере и Маргарите» происходит в городе, реальном и мифологическом, Вечном городе, а «всё происходящее» в нём «причастно вечности».

         Связующим звеном этого понятия становится гроза и солнце, как символы света и тьмы, добра и зла, фигурирующие как в «ершалаимских» главах, так и в «московских».

         Под нестерпимо палящими лучами «утреннего безжалостного солнца» стоит Иешуа Га-Ноцри и говорит прокуратору Понтию Пилату о том, что будет гроза: «Гроза начнётся... - арестованный повернулся, прищурился на солнце, - позже, к вечеру». Потому что к вечеру совершится страшное и жестокое дело — казнь невинного человека, проповедующего правду и верящего в добро, истину и справедливость.

         «Солнце уже снижалось над Лысой Горой... но жар был невыносим», как и страдания распятого на кресте, который в первый же час начал впадать в забытье. В оцепенении природа и люди, изнемогающие под испепеляющими лучами раскалённого солнца, которое «сожгло толпу и погнало её обратно в Ершалаим».

         Наступает драматическая пауза, и в этот момент на первый план выступает фигура Левия Матвея, бессильного чем-то помочь учителю. Ученик Иешуа понимает, что человек не властен управлять событиями: «... к вечеру собирались идти в Ершалаим. Но Иешуа почему-то заспешил... и ушёл около полудня один...» А Матвея вечером поразила «какая-то ужасная хворь», которая в пятницу «неожиданно отпустила» его.

         Во время казни Иешуа Левий Матвей, верящий в Бога, требует от него избавить от мук и страданий философа, но, видя, Что его просьба не доходит до неба, Впадает в богохульство: «Ты не всемогущий Бог! Ты чёрный Бог! Проклинаю тебя, Бог разбойников, их покровитель и душа!».

         Пейзаж, как живой образ, на стороне Левия Матвея. Потемнели светлые краски: «Солнце исчезло, не дойдя до моря, в котором тонуло ежевечерне. Поглотив его, по небу с запада поднималась грозно и неуклонно грозовая туча... Туча ворчала, и из неё время от времени вываливались огненные нити». В этом описании воплощаются потрясённые чувства «бывшего сборщика податей» - отчаяние, безразличие к собственной жизни, бешенство на себя: «Он проклинал себя, выкликая бессмысленные слова, рычал и плевался...».

         Последние минуты казни Иешуа Насыщены до предела драматизмом, предчувствием чего-то грозного, беспощадного, что отражается прежде всего в природе. Когда палач приступил к действию, «пыльная туча накрыла площадку, сильно потемнело». Перед ударом копья в сердце распятого Га-Ноцри пейзаж становится грознее, тона вырисовываются резче, страшнее: «Становилось всё темнее. Туча залила уже полнеба, Стремясь к Ершалаиму, белые кипящие облака неслись впереди напоённой чёрной влагой и огнём тучи. Сверкнуло и ударило над самым холмом». Окружающая природа обретает библейскую иносказательную силу: она чувствует страшную несправедливость, негодует на людей, наказывая их суеверным страхом.

         «Тьма закрыла Ершалаим», в ней выделяется освещённая «трепещущим светом» фигура Левия Матвея, который добирается до столбов и снимает тело Иешуа с креста.

         Далее гроза приобретает особую выразительность и контрастность, наполняется зловещей силой, подчёркивая трагические оттенки катастрофы: кажется, что наступил конец света и осуществляются предсказания Понтия Пилата о гибели Ершалаима: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город... Пропал Ершалаим — великий город, как будто не существовал на свете. Всё пожрала тьма, напугавшая всё живое в Ершалаиме и его окрестностях...».

         Всё наполнено всполохами света, в котором зловеще выделяются храмы, статуи, «базары, караван-сараи, переулки, пруды» - пристанища нечестивых мыслей, гнусных деяний, лицемерия и пороков, - всего того, с чем боролась светлая и чистая душа пророка-философа. Город принимает фантастически страшный облик вселенской катастрофы: из тьмы на мгновение «взлетала вверх великая глыба храма», который снова погружался «в тёмную бездну...», «страшные безглазые золотые статуи взлетали к чёрному небу, простирая к нему руки...».

         Повествование наэлектризовано бушующими грозными разрядами, несущими негодование Божественных сил, возмущённых несправедливостью одних и предательством других: «... гроза перешла в ураган».

         А в это время, терзаемый муками совести, раскаянием и бешенством от собственного бессилия, прокуратор готовит месть первосвященникам. Природа притихла. Грозу сменяет затишье. Неужели Понтий Пилат понял истину казнённого им странника? Нет, властитель полон негодования на Каифу, посмевшему противоречить наместнику Римской империи. Как всякий изувер и злодей, прокуратор винит в трусости не себя, а других. И природа как бы понимает лицемерие и коварство игемона, который возлежит на балконе вокруг поломанных сучьев, облетевших листьев роз и деревьев, а у ног его разлилась « неубранная красная кровавая лужа...» - символ пролитой невинной крови.

         Возвратимся из мифологического Ершалаима в ХХ век, в Москву, куда прибывает со своей шайкой Воланд «в час жаркого весеннего заката», предвещающего грозу, приближение которой ощущает Варенуха, отправившийся отнести телеграммы Стёпы Лиходеева «куда следует»: «Потемнело и посвежело. Администратор протёр глаза и увидел, что над Москвой низко ползёт грозовая туча. Вдали глухо заворчало». Силы природы возмущены присутствием дьявольщины в городе, предостерегают персонажей романа от её разрушительного воздействия: ветер дует в лицо Варенухи, засыпает глаза песком, «как бы преграждая путь», хлопает рамами, шумит « в вершинах клёнов». Звучат тревожные нотки, вносящие зловещие и мрачные звуки нарастающей грозы, которой подчиняется даже сам Сатана. Ему, кажется, подвластно всё, но только не жизнь, развивающаяся по своим фатальным законам. Не он правит природной стихией, а она властвует над ним и поглощает Князя Тьмы: «Воланд перестал быть видим во мгле».

         Символичен образ грозы в финале романа, зеркально отражающейся в событиях, произошедших в древнем Ершалаиме, пронизанной мрачными тонами. Чёрная туча, «пришедшая с запада, накрыла громадный город... Всё пропало, как будто этого никогда не было на свете. Через всё небо пробежала одна огромная нитка. Потом город потряс удар. Он повторился, и началась гроза».

         Если пейзаж в романе Мастера о Понтии Пилате символизирует страшное горе и преступление, совершившееся в Иудее, - казнь невинного Иешуа, то в современной Москве не предвещает несчастья, не насыщен гневом, протестом против несправедливости. Он подчёркивает мысль писателя о том, что тёмные силы властвуют повсюду и тьма одерживает победу над светом, поглощая город. И это вечный закон жизни.

         Образ гибнущего мира символически изображается М. А. Булгаковым через расколотое и ущербное солнце, «отражающееся в стёклах домов, «изломанное а навсегда уходящее от Михаила Александровича» и невидимое внизу, «где стёкла начинали предвечерне темнеть».

Темнота, пришедшая с запада,, олицетроряющего смерть, предвещает гибель — своеобразную метафору « конца света»; до половины отрезанное солнце — ущербность человеческой души, жаждущей денег, власти и наслаждений, а режущий глаза свет и нестерпимый зной — гибель мира.

         Роман начинается ярким солнечным закатом, пронизанным страхом и тревогой, а заканчивается широкой лунной дорожкой, на которую «поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне», приносящей покой и умиротворение лишь тем, кто устремляется за правдой и справедливостью, у кого чисты совесть и мысли, мечты и их воплощение в жизнь.

         Автор романа «Мастер и Маргарита» верит в светлое будущее, примиряя Понтия Пилата и Иешуа. Лунный свет — свет надежды и покоя -   «вскипает, из него начинает хлестать лунная река и разливается во все стороны. Луна властвует и играет, луна танцует и шалит».