В философском романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» воплотились раздумья писателя о трагической истории человечества за два тысячелетия. Соединив гротеск, сатиру и фантастику со строгой прозой, он воскресил легендарную историю и Христе и Пилате и представил её как высшую ступень борьбы правды и справедливости, добра и зла с предательством и злодеянием, губящим всё светлое на земле.

         Углубляясь в античную историю, М. А. Булгаков показывает трагедию властелина и пророка истины, подчёркивая, что судьбы человеческие подвержены роковым влияниям безысходности и предопределённости, и в то же время утверждая, что идеи свободы и справедливости бессмертны и актуальны для человека любой эпохи.

         Поэтому между Иешуа Га-Ноцри — героем романа Мастера. И самим творцом произведения есть немало общего: во времена кесарей Августа и Тиберия в мир приходит человек, открывающий духовную истину добра и милосердия, но не понятый своими современниками и казнённый на Лысой Горе. Мастер хочет восстановить правду об учении, жизни и смерти Иешуа, проповедника общечеловеческих идеалов и убеждений, но наказан за это травлей литературных критиков (« ... кто... надоумил сочинить роман на такую странную тему?») и доносом Алоизия  Могарыча, приведших Мастера в психиатрическую клинику. Обоих героев объединяет приверженность правде и готовность претерпеть великие страдания во имя её.

         В чём она, эта правда? «В  добре и истине», - отвечает всесильному римскому наместнику в Иудее Понтию Пилату арестованный — человек «лет двадцати семи...», одетый «в старенький и разорванный голубой хитон».

«Подёрнутый дымкой страдания глаз» игемона уставился на преступника «со связанными руками». Как? Нищий бродяга не боится его, которого в Ершалаиме называют «свирепое чудовище», обращается к нему без страха, дружелюбно, называет «добрый человек»? Надо научить его уважать власть, низко кланяться перед ней, раболепствовать! «Преступник называет меня «добрый человек»... объясните ему, как надо разговаривать со мной», - отдаёт распоряжение прокуратор Марку Крысобою. Но и после наказания Га- Ноцри не отрекается рт своей идеи добра:

« - А теперь скажи мне, что это ты всё время употребляешь слова «добрые люди»? Ты всех, что ли так называешь?

-         Всех, - ответил арестант, - злых людей нет на свете».

         Пока Иешуа вызывает у Понтия Пилата невольное уважение ( образованный человек, прекрасный лекарь, безвредный чудак), и игемон, проникнутый внутренней симпатией к Га-Ноцри, решается спасти его от наказания, приблизить к себе, сделать личным врачом.

         Но тут вмешивается в ход дела самый сильный рок — рок неограниченной власти, который витает над головой римского прокуратора и наивного философа.

         «Всё о нём? - спрашивает Пилат у секретаря. «Нет, к сожалению...» - отвечает секретарь и подаёт кусок пергамента, в котором содержится донос на Иешуа об оскорблении верховной власти. Арестованный подтверждает, что «вся власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдёт в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть».

         Тут же прокуратора пронзает острый страх, что он доверительно беседует с государственным преступником. Весь мир в его глазах переворачивается, и вдруг мерещится плешивая голова с язвой на лбу и слышится «носовой голос, надменно тянущий слова: «Закон об оскорблении величества...» Он, который в бою никогда не трусил, он, Пилат Понтийский, прозванный за храбрость «всадник Золотое Копьё», испугался, испугался за свою судьбу, за возможность лишиться власти, доносов на себя, обвинений в сочувствии к Иешуа. Всесильный наместник в Иудее окончательно теряет остатки гордого достоинства и спокойствия. В отличие от Иешуа, Понтий Пилат знает жизнь, её хитросплетения, знает нравы, царящие во дворцах правителей. Он не верит в то, что настанет царство истины и кричит «страшным голосом»: «Оно никогда не настанет!.. Преступник! Преступник! Преступник!»

         Прокуратор кричит не во имя истины, а чтобы обезопасить себя от обвинения в сочувствии к государственному преступнику.

         Иешуа ещё надеется на справедливость и просит Пилата отпустить его. Но постыдное малодушие и трусость полностью овладевают храбрым воином, умным политиком, человеком, обладающим неслыханной властью в покорённом Ершалаиме: «Ты полагаешь, несчастный, что римский прокуратор отпустит человека, говорившего то, что говорил ты?.. Я твоих мыслей не разделяю!».

         Тут-то и обнаруживается вся мера подлинной духовной свободы подследственного и допрашивающего, побеждённого и победителя: Иешуа остаётся независим и верен своей правде и перед лицом высшей власти, и перед лицом мучительной смерти на кресте. Пилат же, вопреки себе, своей воле, долгу, чести, совести и своим желаниям, отправляет на казнь невинного человека из одной только трусости.

         М. А. Булгаков осуждает его без пощады и снисхождения, наказывая вечным мучением за предательство, ибо знает, что не так опасны люди, творящие зло, как малодушные и трусливые, с молчаливого согласия которых это зло совершается и торжествует повсеместно. Трусость — крайнее выражение внутренней подчинённости, несвободы духа, зависимости человека. Она особенно опасна ещё и тем, что, раз смирившись с ней, человек навсегда становится её рабом. Таким образом, могущественный правитель Иудеи превращается в жалкое, безвольное и бессильное существо, а бродяга-философ — в пророка, упорно и неизменно верящего в добро и истину, вопреки наглядным урокам злой жизни: «Правду говорить легко и приятно», - уверенно говорит осуждённый на казнь арестант.

         На первый взгляд учение Иешуа слишком наивно и идеально, но ведь не зря в голове прокуратора промелькнула мысль о бессмертии. Через много столетий жизнь и смерть философа «из города Гамалы» привлекла Мастера , которого тоже отличает верность убеждениям, нежелание скрывать правду, внутренняя независимость, сильно вредящая его личному благополучию. Но в тоталитарном государстве страшно и опасно писать правду о самовластии Понтия Пилата и казни проповедника добра. Мастер сравнивает это состояние со зловещим, гибким и холодным и холодным спрутом, который «своими щупальцами подбирается непосредственно и прямо ... к сердцу», и совершает страшное дело — сжигает своё детище, роман, отнявший у писателя столько дум, надежд и крови сердца. У уставшего и побитого жизнью Мастера нет сил бороться, его поддерживает лишь одно — вера в важность своего труда, в его необходимость, в то, что «рукописи не горят» (если это честные книги) и остаются бессмертными.

         Именно такая судьба и у романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита», который, пережив бесчисленные препоны и запреты, своего создателя, заставляет читателя задуматься над философскими проблемами, которые никогда не утратят своей актуальности, так как, пока существует человек, ему приходится делать в жизни выбор между добром и злом, истиной и обманом, между ценностями подлинными и мнимыми.